je n'ai plus ma mère

Il désirait les choses avec une ardeur qui allait jusqu'à la souffrance... et dès qu'il était mis en possession de l'objet de ses convoitises, il se trouvait déçu et s'en occupait à peine. - Plus grands yeux que grand ventre, disait ma grand-mère qui le connaissait bien. (M. Du Camp, Souvenirs littéraires.) — Он жаждал того, что ему нравилось, мучительно жаждал, но, едва завладев предметом своих желаний, совершенно разочаровывался и охладевал. "Глаза завидущие", - говаривала моя бабушка, хорошо его знавшая.

Il a toujours été ainsi, reprit Michel. Il a les yeux plus gros que le ventre. Il les lui faut toutes, toutes. Et bien peu lui résistent. En tout cas, la Varlamoff est belle. (H. Troyat, Tant que la guerre durera.) — Он всегда был таким, - продолжал Мишель. - Глаза у него завидущие. Он хочет всех женщин, всех, и немногим удается устоять перед его чарами. А уж Варламова, конечно, хороша.

Et lorsque, comme on dit, il avait eu les yeux plus grands que le ventre et ne pouvait achever la tranche de pain que sa mère lui avait coupée, celle-ci recueillait pieusement le débris que l'enfant n'avait pas mangé... (Ch.-L. Philippe, Charles Blanchard.) — А когда, как говорится, он хотел откусить больше, чем мог проглотить, и был не в состоянии доесть ломоть хлеба, отрезанный ему матерью, она тщательно подбирала все крохи, оставшиеся от ребенка.

À bout de forces, il se traîna jusqu'à son logis, en basse ville... Qu'ils bombardent, qu'ils cassent tout, qu'ils démolissent le port, il ne bougerait plus d'un pouce! (J. Fréville, Plein vent.) — Совершенно обессиленный, он дотащился до своего дома в нижнем городе... Пусть бомбят, пусть все разобьют, пусть уничтожат порт, он больше с места не двинется.

Bien entendu, sans se déplacer d'un pouce, ma mère se faisait servir et sa conviction tranquille d'obéir ainsi à la nature des choses semblait partagée... (H. Bazin, Cri de la chouette.) — Матушка, разумеется, не двигалась с места ни на сантиметр, позволяя себя обслуживать, и ее спокойную уверенность в том, что она таким образом следует естественному порядку вещей, казалось, разделяли все.

Ce n'était guère adroit. Tout à l'heure, sa mère demanderait quelles affaires? pourquoi ne l'avait-il pas emmenée avec lui s'il quittait Paris? par ce beau temps?.. et ainsi de suite, jusqu'à plus soif. (P. Daix, Les Embarras de Paris.) — Это было придумано не очень ловко. Мать сразу же спросит, что у него за дела, почему он не взял ее с собой за город в такую хорошую погоду... и так далее, до бесконечности.

Au beau milieu de ma rêverie ma mère était apparue, nette, un peu troublée. - Ah! Tu étais là. Je te cherchais partout. Mais que faisais-tu dans l'escalier? Quelqu'un t'a vue? Viens, partons, il va très bien. C'étaient des simagrées comme d'habitude. On ne m'y prendra plus. Quelle comédie ridicule! (M. Cardinal, Les mots pour les dire.) — В то время как я вся погрузилась в мечты, вдруг появилась моя мать, слегка взволнованная, но подтянутая. - Ах, вот где ты, а я тебя всюду искала. Что же ты делала здесь, на лестнице? Кто-нибудь видел тебя? Ну, пойдем, он вполне здоров. Это была обычная симуляция. Нет, меня больше не проведешь. Что за нелепая комедия!

Charles respira plus à l'aise dans Paris en voyant qu'il pouvait y jouer un rôle. (H. de Balzac, Eugénie Grandet.) — В Париже Шарль вздохнул свободнее, увидев, что он сможет там играть роль.

Quand Grandet eut tiré la porte, Eugénie et sa mère respirèrent à leur aise. (H. de Balzac, Eugénie Grandet.) — Когда Гранде вышел, закрыв за собой дверь, Евгения и ее мать вздохнули с облегчением.